Выбор

Наш выбор как планетарной цивилизации очень прост:
стать зеленым или умереть.

Когда то человек стоял не перед выбором между добром и злом,
но чему быть, а чему не быть, только он забыл об этом.

Типа Лев Шестов.

 

В Дедстве каждый вечер стоял перед выбором.

Я умру или мама, я или папа, я или сестра, я или дедушка, бабушка.

 

Выбор

С чего начинать рассказывать? "Мама, как несуществующий объект" или "полностью отстойный осетр". Откуда взялись они? В череде превращений следовал по своей жизни и мама отсутвовала для моего окружения. Её не было.
Я вышел из бани и меня зовут:
пожрать явст на дне рождения у подружки,
покурить ароматного гашиша и отведать плова у друзей,
либо присоединиться к веселой компании бухать и ликовать у святого источника.
Выбор есть. Сюда меня никто не зовет, но я вхожу в дом, сажусь в кресло и жду мать.

Сейчас она помоется в бане и придет. Ей будет тоскливо одной в огромном доме. А так она приляжет на диван и будет гнать о... о! Печальная будет музыка.
— Мама! Не включай телевизор, я остался, что бы побыть с тобою, щас я сделаю потише музыку.
Так и проходит вечер. Я голоден, вот и полностью отстойный осетр, достаю холодного копченого окуня. Пластик— фантастик, никакого вкуса. Маманя легла спать умиротворенная. Не зажигаю свет и двигаюсь в темноте к себе. Любезная моя ждет меня. Рядом с кроватью. В темноте провожу рукой, стелю постель. Я хочу её видеть. зажигаю свет и валюсь под одеяло. Она тут же прыгает ко мне и вытягивается, показывает всё свое тело, какая стройная и красивая. Я тяну жадно руки обнять. Она выскальзывает из объятий, лишь касаясь губами кончиков пальцев. Не спеши! И вьется вдоль рук. Едва касаясь кончиками вибрассов, подключилась к моей информационной базе и узнала ВСЁ. Познала глубину русла реки, окружающие болота, леса. Опасности и радости, извлекла то, что легло на дно моей памяти. Передо мной был выбор.


Перед мной был выбор.
Уже замахнулся. Розовая ветчина. Достойно. Достать, отрезать. Положить на что то, вот оно— Карельский хлебушек. Провел ножом, на тонкий ломоть толсто масла. Не слишком толсто, но от души, по личным ощущениям, абсолютно в точку, тем более— подогреть. Подрумянилась корочка. Мигом, мигом! На открытом огне. Ветчинку ТУДА. Че там, оливки? Пару в рот. Таков был выбор в одном углу, фронт— стол— холодильник.
Холодильник открыл стоя, выбираешь. Небольшой прогиб спины. Что бы видеть нижние полки— еще пригнись. Рассматривай долго. Выбирай. Спина затекла, а мы еще не дошли до стола. ХхххлллоПП!! Холодильник! У нас есть выбор! У нас. Хлеб там, это, разные в столе, вааще согнуться пополам, что бы заглянуть. Ну вот, еле передохнул, поворотил голову влево. Там... о о о о о. Там... О! О! О!... Разполовиненый арбуз. На прохладном кафеле. Воздух санатория чист. За окном притаились сосны. Стоят в тиши. Свист ветра лишь где то в дали. Неясно гонится по вершинам, нагоняет дождь. Щас линет! Бежим! Бежи ы ы ы ым!
Он ждет, этот дождь. Он— знак, он говорит— Пора. Если кому не ясно. Пора ломиться. Сам ломлюсь со всей мочи.
Даже не намок. Арбуз маячит. Слева— арбуз. Это к слову о выборе. Взгляд упал на арбуз, однако зацепился за что то. Это сразу отринул разум. Отверг. Из соображений полезности. Меж холодильником и арбузом посередине кухни— стол. Кухонный стол. Там... ну там всякое... Это.. скатерть.. Это.. Ну не скатерть.. Это.. Это... Клеенка, бля ЭТО! Ну не важно, бля, заебал(а) ты своей клеенкой. Да я тебя совсем не слушаю, да как Я МОГУ ТЕБЯ СЛЫШАТ А А АТЬ.... А!!! Ну вот, потому о выборе. Из за всей этой хуйни весь запал прошел. Чёта там выветрилось. Сюжет перестал меня волновать. Шумы посторонние. Признаюсь. Посторонние шумы повлияли тогда и влияют в данный момент. Я вот договорю и... вы не поверите. Кароче, к слову о выборе. Выбор, это.... блять. Я столько могу говорить о выборе! Ну выбор.. Ну к примеру...
Сижу я на диване с Вовкой. Ждем, когда нас вставит. И как бы не прет. Я— человек не опытный. Сижу и непрерывно ворчу
— Мало, мало, даже в горле не першит. Вот уже 28 восемь минут прошло.
Мы засекли время, что бы контролировать. Ну там время прихода, как будет переть. Ну— зкспериментаторы— юные дарования. Это так должно быть вместе— Юные дарования. И вот так смотрю на часы-28 минут, а не прет. Вовка, тот все меня не то, что бы успокаивает, но посмеиваясь напоминает
— тогда тоже в горле не першило.
Мы от выбора... Это — вопрос. Мы от выбора далеко ушли? Нужен нам этот выбор? Ну а как хотелось бы? Ну, заявил я, дескать
-Я СТОЛЬКО! МОГУ! ГОВОРИТЬ! О! ВЫБОРЕЕЕЕ!!
Бля.. Ну могу.. Вон сколько говорю. Ну а какие тут могут быть условия? Говорить не более пяти предложений? Задача усложняется. Да вот— получитеКА. Не описать ЭТО слово о выборе... А это было слово. Слово— Выбор было произнесено. Я согнулся пополам. Я и сейчас гнусь. Ха ха ха.. Да не было произнесено слово Выбор!! Я сам его прочитал! На стене! Вовка вдруг подозвал меня. Я оторвался от дивана и немедленно приблизился, глядя ему в лицо. Он указал глазами направление. Я совершил поворот. Согнутый под прямым углом его палец уперся в стену. В надпись на стене. ВЫБОР. Я согнулся пополам от смеха, присел. С трудом встал, качался у стены, едва не свалился, оцепенел от ужаса, меня едва не опрокинул красный трамвай! Промчался в дюйме от спины. Че за дюйм? Скока там, в дюйме? Помню Дюймовочка былы. Я так прикидывал, ну если замуж за крота и жаба её напрягает, то должна быть 8, ну масимум 10 сантиметров. Да? А скока? Я как в кино качался, просто рубаху трепал ветер. Пока я там переживал, Вовка уселся на диван и молча наблюдал за мной.
— Присядь— посоветовал.
Я подошел и нервно посмеиваясь, спросил
— Как же я присяду, когда мое место— занято?
Мое место занял трамвай. В очередной раз согнулся, что бы лучше рассмотреть. Трамвай, понятно, страшно уменьшился, а то как бы он разместился на диване. А разместился он не абы как, а с удобством, свернулся слегка, и улегся на подушечку. Я приблизил к нему настолько, что мог любоваться его улыбкой. Он щурил на меня глазки. Я охуел.
Ну, што? Потом продолжу стори. Это же о выборе. Я про стол еще не рассказал. О том, чему отдал предпочтение.

end